Неточные совпадения
Но она всё-таки не рассмотрела бы его лица, если б опять молния, скрывшая
звезды, не осветила его. При
свете молнии она рассмотрела всё его лицо и, увидав, что он спокоен и радостен, улыбнулась ему.
Гущина
звезд, составлявшая Млечный Путь, поясом переходившая по небу, вся была залита
светом.
Она мигом взвесила свою власть над ним, и ей нравилась эта роль путеводной
звезды, луча
света, который она разольет над стоячим озером и отразится в нем. Она разнообразно торжествовала свое первенство в этом поединке.
У ней глаза горели, как
звезды, страстью. Ничего злого и холодного в них, никакой тревоги, тоски; одно счастье глядело лучами яркого
света. В груди, в руках, в плечах, во всей фигуре струилась и играла полная, здоровая жизнь и сила.
— Тайна что? Все есть тайна, друг, во всем тайна Божия. В каждом дереве, в каждой былинке эта самая тайна заключена. Птичка ли малая поет, али
звезды всем сонмом на небе блещут в ночи — все одна эта тайна, одинаковая. А всех большая тайна — в том, что душу человека на том
свете ожидает. Вот так-то, друг!
Вверху, однако ж, небо было свободно от туч, и оттуда, как из отверстий какого-то озаренного
светом храма, сверкали миллионы огней всеми красками радуги, как не сверкают
звезды у нас никогда.
Хлынул по морю и по небу ее пронзительный
свет; она усмирила дерзкое сверканье
звезд и воцарилась кротко и величаво до утра.
Стало совсем темно; только
звезды лили бледный, но пронзительный
свет.
Вот Азия, мир праотца Адама,
Вот юная Колумбова земля!
И ты свершишь плавучие наезды
В те древние и новые места,
Где в небесах другие блещут
звезды,
Где
свет лиет созвездие Креста…
Они говорили и о философских вопросах и даже о том, почему светил
свет в первый день, когда солнце, луна и
звезды устроены были лишь на четвертый день, и как это понимать следует; но Иван Федорович скоро убедился, что дело вовсе не в солнце, луне и
звездах, что солнце, луна и
звезды предмет хотя и любопытный, но для Смердякова совершенно третьестепенный, и что ему надо чего-то совсем другого.
— Ничего-с.
Свет создал Господь Бог в первый день, а солнце, луну и
звезды на четвертый день. Откуда же свет-то сиял в первый день?
Потом я показывал им созвездия на небе. Днем, при солнечном
свете, мы видим только Землю, ночью мы видим весь мир. Словно блестящая световая пыль была рассыпана по всему небосклону. От тихих сияющих
звезд, казалось, нисходит на землю покой, и потому в природе было все так торжественно и тихо.
Ничего нет прекраснее беспредельного широкого моря, залитого лунным
светом, и глубокого неба, полного тихих сияющих
звезд.
Уже смеркалось совсем, зажглись яркие
звезды; из-за гор поднималась луна. Ее еще не было видно, но бледный
свет уже распространился по всему небу.
Но вот на востоке появилась розовая полоска — занималась заря.
Звезды быстро начали меркнуть; волшебная картина ночи пропала, и в потемневшем серо-синем воздухе разлился неясный
свет утра. Красные угли костра потускнели и покрылись золой; головешки дымились, казалось, огонь уходил внутрь их.
Бледно-серое небо светлело, холодело, синело;
звезды то мигали слабым
светом, то исчезали; отсырела земля, запотели листья, кое-где стали раздаваться живые звуки, голоса, и жидкий, ранний ветерок уже пошел бродить и порхать над землею.
Луна стояла над крышей каменного дома, но ее
свет не затмевал
звезд.
Вместо мутной зимней слякоти наступили легкие морозы, вечера становились светлее, на небе искрились
звезды, и серп луны кидал свой мечтательный и неверный
свет на спящие улицы, на старые заборы, на зеленую железную крышу дома Линдгорстов, на бревна шлагбаума и на терявшуюся в сумраке ленту шоссе.
Есть на
свете солнце, месяц,
звезды, грозовые тучи, царь, закон…
Звезды исчезали в каком-то светлом дыме; неполный месяц блестел твердым блеском;
свет его разливался голубым потоком по небу и падал пятном дымчатого золота на проходившие близко тонкие тучки; свежесть воздуха вызывала легкую влажность на глаза, ласково охватывала все члены, лилась вольною струею в грудь.
Когда матери Агнии было восемнадцать лет, она яркою
звездою взошла на аристократический небосклон так называемого
света.
Вдруг, мгновенно, ее прелестные глаза наполнились слезами и засияли таким волшебным зеленым
светом, каким сияет летними теплыми сумерками вечерняя
звезда. Она обернула лицо к сцене, и некоторое время ее длинные нервные пальцы судорожно сжимали обивку барьера ложи. Но когда она опять обернулась к своим друзьям, то глаза уже были сухи и на загадочных, порочных и властных губах блестела непринужденная улыбка.
Небо сверкало
звездами, воздух был наполнен благовонием от засыхающих степных трав, речка журчала в овраге, костер пылал и ярко освещал наших людей, которые сидели около котла с горячей кашицей, хлебали ее и весело разговаривали между собою; лошади, припущенные к овсу, также были освещены с одной стороны полосою
света…
Днем их пенье не производило на меня особенного впечатления; я даже говорил, что и жаворонки поют не хуже; но поздно вечером или ночью, когда все вокруг меня утихало, при
свете потухающей зари, при блеске
звезд соловьиное пение приводило меня в волнение, в восторг и сначала мешало спать.
Кого-кого только тут не было, начиная с гризеток Латинского квартала, цариц Мабиля и кафешантанов, представительниц demi-monde’a самых модных курортов и первых
звезд европейских цирков и балетов и кончая теми метеорами, которых выдвинула из общей массы шальная мода, ослепительная красота или просто дикая прихоть пресыщенной кучки набобов всего
света.
Они замолчали. На небе дрожащими зелеными точечками загорались первые
звезды. Справа едва-едва доносились голоса, смех и чье-то пение. Остальная часть рощи, погруженная в мягкий мрак, была полна священной, задумчивой тишиной. Костра отсюда не было видно, но изредка по вершинам ближайших дубов, точно отблеск дальней зарницы, мгновенно пробегал красный трепещущий
свет. Шурочка тихо гладила голову и лицо Ромашова; когда же он находил губами ее руку, она сама прижимала ладонь к его рту.
Кто-то взял его за плечи. Он попробовал открыть глаза и увидал над головой темно-синее небо, группы
звезд и две бомбы, которые летели над ним, догоняя одна другую, увидал Игнатьева, солдат с носилками и ружьями, вал траншеи и вдруг поверил, что он еще не на том
свете.
Как проговорил Володимер-царь: «Кто из нас, братцы, горазд в грамоте? Прочел бы эту книгу Голубиную? Сказал бы нам про божий
свет: Отчего началось солнце красное? Отчего начался млад светёл месяц? Отчего начались
звезды частыя? Отчего начались зори светлыя? Отчего зачались ветры буйныя? Отчего зачались тучи грозныя? Отчего да взялись ночи темныя? Отчего у нас пошел мир-народ? Отчего у нас на земли цари пошли? Отчего зачались бояры-князья? Отчего пошли крестьяне православные?»
Окна эти обрамливались еще резными, ярко же раскрашенными наличниками и зелеными ставнями, которые никогда не закрывались, потому что зимой крепкий домик не боялся холода, а отец протопоп любил
свет, любил
звезду, заглядывавшую ночью с неба в его комнату, любил лунный луч, полосой глазета ложившийся на его разделанный под паркет пол.
Луна уже скатилась с неба, на деревья лёг густой и ровный полог темноты; в небе тускло горели семь огней колесницы царя Давида и сеялась на землю золотая пыль мелких
звёзд. Сквозь завесу малинника в окне бани мерцал мутный
свет, точно кто-то протирал тёмное стекло жёлтым платком. И слышно было, как что-то живое трётся о забор, царапает его, тихонько стонет и плюёт.
На востоке
звезды становились реже и, казалось, расплывались в усиливавшемся
свете.
Достаточно сказать, что
свет от ближайшей к земле
звезды доходит до нас только через восемь тысяч лет, а от дальних
звезд через сотни тысяч…
Лунный
свет затуманился, стал как будто грязнее,
звезды еще больше нахмурились, и видно было, как по краю дороги спешили куда-то назад облака пыли и их тени.
Он долго сидел и думал, поглядывая то в овраг, то в небо.
Свет луны, заглянув во тьму оврага, обнажил на склоне его глубокие трещины и кусты. От кустов на землю легли уродливые тени. В небе ничего не было, кроме
звёзд и луны. Стало холодно; он встал и, вздрагивая от ночной свежести, медленно пошёл полем на огни города. Думать ему уже не хотелось ни о чём: грудь его была полна в этот час холодной беспечностью и тоскливой пустотой, которую он видел в небе, там, где раньше чувствовал бога.
Горбун не ответил. Он был едва видим на лавке у окна, мутный
свет падал на его живот и ноги. Потом Пётр различил, что Никита, опираясь горбом о стену, сидит, склонив голову, рубаха на нём разорвана от ворота до подола и, мокрая, прилипла к его переднему горбу, волосы на голове его тоже мокрые, а на скуле — темная
звезда и от неё лучами потёки.
Восточная сторона неба уже наливалась молочно-розовым
светом, когда мы, пожелав друг другу спокойной ночи, растянулись на своих постелях;
звезды тихо гасли; прииск оставался в тумане, который залил до краев весь лог и белой волной подступал к самой конторе.
Я бы изобразил, как спит весь Миргород; как неподвижно глядят на него бесчисленные
звезды; как видимая тишина оглашается близким и далеким лаем собак; как мимо их несется влюбленный пономарь и перелазит через плетень с рыцарскою бесстрашностию; как белые стены домов, охваченные лунным
светом, становятся белее, осеняющие их деревья темнее, тень от дерев ложится чернее, цветы и умолкнувшая трава душистее, и сверчки, неугомонные рыцари ночи, дружно со всех углов заводят свои трескучие песни.
У него на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса — вот и лунная ночь готова, а у меня и трепещущий
свет, и тихое мерцание
звезд, и далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе…
Темной ночки Елисей
Дождался в тоске своей.
Только месяц показался,
Он за ним с мольбой погнался.
«Месяц, месяц, мой дружок,
Позолоченный рожок!
Ты встаешь во тьме глубокой,
Круглолицый, светлоокий,
И, обычай твой любя,
Звезды смотрят на тебя.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на
светеТы царевны молодой?
Я жених ей». — «Братец мой...
И чувство безутешной скорби готово было овладеть ими. Но казалось им, кто-то смотрит с высоты неба, из синевы, оттуда, где
звезды, видит всё, что происходит в Уклееве, сторожит. И как ни велико зло, всё же ночь тиха и прекрасна, и всё же в божьем мире правда есть и будет, такая же тихая и прекрасная, и всё на земле только ждет, чтобы слиться с правдой, как лунный
свет сливается с ночью.
Темно; луна зашла в туманы,
Чуть брезжит
звезд неверный
свет,
Чуть по росе приметный след
Ведет за дальные курганы:
Нетерпеливо он идет,
Куда зловещий след ведет.
Мне стало не по себе. Лампа висела сзади нас и выше, тени наши лежали на полу, у ног. Иногда хозяин вскидывал голову вверх, желтый
свет обливал ему лицо, нос удлинялся тенью, под глаза ложились черные пятна, — толстое лицо становилось кошмарным. Справа от нас, в стене, почти в уровень с нашими головами было окно — сквозь пыльные стекла я видел только синее небо и кучку желтых
звезд, мелких, как горох. Храпел пекарь, человек ленивый и тупой, шуршали тараканы, скреблись мыши.
Свет не клином сошелся на одном корабле:
Дай, хозяин, расчет!..
Кой-чему я учен в парусах и руле,
Как в
звездах — звездочет!
Рыжий
свет выпуклых закопченных стекол, колеблясь, озарил воду, весла и часть пространства, но от огня мрак вокруг стал совсем черным, как слепой грот подземной реки. Аян плыл к проливу, взглядывая на
звезды. Он не торопился — безветренная тишина моря, по-видимому, обещала спокойствие, — он вел шлюпку, держась к берегу. Через некоторое время маленькая
звезда с правой стороны бросила золотую иглу и скрылась, загороженная береговым выступом; это значило, что шлюпка — в проливе.
— И казался бы я ей милее отца и матери, милее всего рода и племени, милее красного солнца и милее всех частых
звезд, милее травы, милее воды, милее соли, милее детей, милее всех земных вещей, милее братьев и сестер, милее милых товарищей, милее милых подруг, милее всего
света вольного».
За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем
свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу
звезда горит.
Днем
свет божий затмевает,
Ночью землю освещает —
Месяц под косой блестит,
А во лбу
звезда горит.
Ну, разговариваем этак, едем себе не торопясь. К тайге подъехали, к речушке. Перевоз тут. Речка в малую воду узенькая: паром толканешь, он уж и на другой стороне. Перевозчиков и не надо. Ребятки проснулись, продрали глазенки-то, глядят: ночь ночью. Лес это шумит,
звезды на небе, луна только перед
светом подымается… Ребятам-то и любо… Известное дело — несмысли!
Половина тёмно-синего неба была густо засеяна
звёздами, а другая, над полями, прикрыта сизой тучей. Вздрагивали зарницы, туча на секунду обливалась красноватым огнём. В трёх местах села лежали жёлтые полосы
света — у попа, в чайной и у лавочника Седова; все эти три светлые пятна выдвигали из тьмы тяжёлое здание церкви, лишённое ясных форм. В реке блестело отражение Венеры и ещё каких-то крупных
звёзд — только по этому и можно было узнать, где спряталась река.
Ведь от ближайшей
звезды свет приходит только через восемь лет, и небо, в его настоящем виде, только блестящая ложь.